Пионер Советского Союза - Страница 102

102

Кафель новый ещё его мама покойная купила и хотела положить. Сама она не умела и собирала деньги, чтобы нанять мастера. Собрать деньги не успела, погибла. А без неё денег стало совсем мало и о мастере вовсе забыть пришлось. Женька от отчаяния сам, как мог, пытался тот кафель положить, но… Неудачно, мягко говоря.

Шили плотники штаны —
вот тебе и брюки,
Пели песенку слоны —
вот тебе и звуки.

Ага. Примерно так он кафель и положил в ванной. Я пол дня сдирал то, что он успел-таки «сделать». А потом ещё два дня делал правильно. Вроде, получилось.

Ещё я в магазин ходил за продуктами. Во-первых, бабе Дусе тяжело, ей уже семьдесят два и ноги больные, а во-вторых… Во-вторых, у них денег нет.

Ленка мне по секрету рассказала (чтобы баба Дуся не слышала), что это её она несколько раз видела, копавшуюся в помойном контейнере. То есть, с деньгами совсем труба, раз даже еду себе (себе, не Женьке!) она искала на помойке. И я ходил в магазин сам, постоянно «забывая» на кассе чеки, а бабе Дусе врал каждый раз про акции, скидки, распродажи, ошибку продавщицы (дал сто рублей, а мне на сдачу — четыреста с мелочью!). На самом деле, деньги мне Ленка давала, у неё много было. Ей Мюллер тысяч двести подарил, когда мы прощались с ним.

Собственно, из-за этих несчастных денег Женька и оказался в том положении, откуда я его отбил у банды Гейдара. Они, оказывается, у младших деньги отнимали, всю школу данью обложили, им каждый ученик по двадцать рублей в день приносить должен был. И приносили. Все приносили. А Киселёв не принёс. У него просто не было двадцать рублей в день, он не принёс. И его «поставили на счётчик». Он ещё и с процентами «долг» отдавать был должен, а у него и просто на двадцать рублей в день денег не было.

Вот. И тут я такой, весь в белом. Дон Кихот приехал. Из психушки.

Конечно, мне наваляли. Хорошо хоть, не сильно, одним зубом отделался. Только вот эти козлы не знали, что вслед за мной за ними придёт Гестапо. На полном серьёзе, настоящее Гестапо. И оно пришло, в лице Мюллера.

На самом деле, всерьёз пострадал только главарь шайки, Гейдар. Но вот уж тот ответил за все свои художества по полной и даже с избытком. За пару дней до начала летних каникул Женька рассказал мне, что в школу из больницы вернулся этот Гейдар. Вернулся, ага.

Он попытался снова встать во главе своей стаи, но там все места уже поделены были. Его не взяли. А когда бывшая его стая узнала, что именно с Гейдаром случилось и от чего он в больнице лечился… Мне даже жаль его в какой-то степени, хоть он и козёл. А самого Гейдара его стая… эээ… словом, надругались они над ним. Много раз и в самых разных формах, а фантазия у членов стаи в этом плане была весьма богатой. Напоследок они его просто все вместе хором обоссали. Буквально.

Так Гейдар из вожака стаи в одночасье стал ничтожеством, которое последняя шестёрка может в любой момент пнуть ногой. Только вот на этом его злоключения не закончились. Эта история с низвержением вожака стаи уже на следующий день стала известна всей школе. Женька рассказал мне, что на перемене одиннадцатиклассники выгнали Гейдара из туалета. Ему, мол, теперь нельзя пользоваться мужским туалетом. И Гейдар, волей-неволей, потащилось в женский. Ленка на другой день подтвердила мне всё это, сильно смущаясь. Она сама встретилась лицом к лицу с Гейдаром в девчачьем туалете, тот как раз выходил оттуда.

Ленка говорила, что старшие девчонки сначала долго смеялись над Гейдаром и подначивали его, но потом, всё же, пользоваться женским туалетом ему разрешили. Пусть. Стесняться его уже всё равно не нужно, а все свои туалетные дела Гейдару до конца его дней придётся и так делать сидя, стоя он больше не может. То последствия откровенного разговора с главой Гестапо.

Но во всём можно найти свои положительные стороны, сказала Ленка. Говорит, зато Гейдару теперь точно армия не светит. Он в военкомат представит абсолютно подлинную, а не липовую, справку об инвалидности. И любая врачебная комиссия ту справку мгновенно подтвердит. Действительно, таких в армию не берут. Только что в этом хорошего-то, в армию не ходить? Я не понял.

А Женька нормальным парнем оказался, зря я о нём плохо раньше думал. Тютя, верно, но это от того, что без отца растёт, я так думаю. Зато он умный, без троек учится. Ленка, колбаса, была до соплей довольна, что у неё по алгебре годовая тройка получилась, а вот у Женьки по алгебре за год «отлично».

Ой. Вот, я и дома. Звонок в дверь.

Мама!!!

Ой, мои хорошие!! Ой, радость-то какая! Сашенька! Леночка! Проходите скорее.

Ага.

Ленка-то прошла, но я маму знаю. Вперёд сестру пропустил, на всякий случай. Обычай такой у нас, людей, женщину вперёд пропускать. Это ещё с древности так повелось. В древние времена сильный и могучий мужчина на ночь закрывал вход в пещеру огромным камнем. Утром, проспавшись, сильный и могучий мужчина, поднатужившись, отваливал от входа в пещеру огромный камень и… вежливо пропускал вперёд женщину, внимательно наблюдая за той из глубины пещеры. Если на женщину тут же не набрасывались дикие звери и не съедали её, могучий мужчина выходил из пещеры сам. Так вот было раньше.

Шутка.

И точно. Ахи, поцелуи резко оборвались и началось ожидаемое:

— Да как вы могли?! Да мы тут с ума сошли!! Да паразиты!! Сашка, гад! Ленка!! Ты же девочка, как ты могла так?! Да вот я тебе!!

Мамка одним движением руки швыряет Ленку на кровать, а я сразу отворачиваюсь к стене, знаю-знаю. Слышу отчаянный Ленкин крик: «Сашка, отвернись!!». Так, я уже, вроде.

102