Пионер Советского Союза - Страница 113

К оглавлению

113

— Сюда уже едут, — сказал Баклашов. — Если бы разрешили мне сделать вам…

— Пф, — спокойно ответила Елена Игоревна и распахнула чистые яркие глаза — глаза бесстрашной девчонки. — Знаю я, кто сюда едет. Мы столько раз ругались друг с другом, что я не хочу выслушивать ещё одну порцию трёпа — теперь уже сочувственного. Передайте им, что… — она нахмурилась. — Нет. Им ничего не надо передавать. Что я им скажу такого, чего они не знают, мы же всё видели и всё прошли вместе, да я ещё и учила этих щенков… А вот это — это правнуку. Когда я умру, — она пошевелила лежащим поверх одеяла правым кулаком, в котором что-то было зажато. — У меня родился правнук, и я прощаю Валерке, что она не толклась у моего скелета всё это время. Это — правнуку… Денису. Это — и коробку из шкафа, там, на дне, фотографии… тоже ему. А пистолет — на совершеннолетие… И… пусть обязательно назовут мальчишку Денисом. Передайте — я так хочу.

Эти слова она произнесла уже очень тихо, хотя и властно. И смотрела — хотя и по-прежнему чистыми глазами — куда-то мимо и сквозь врача и медсестру. Комната была полна людей, самых разных людей, и сейчас Елена Игоревна Половцева, Кавалер Золотого Ратиборца, Думец Великого Думского Круга и Старшая Круга Мораны, разговаривала именно с ними, потому что ей было чисто по-человечески приятно, что они — пришли её встречать. Она узнавала лица, здоровалась, улыбалась — и оторопело онемела, чувствуя, как её переполняют восторг и смущение, когда увидела протолкавшегося вперёд хорошо знакомого мальчишку. Который без предисловий почти возмущённо завопил:

— Ленка, ты чего лежишь, как больная?! Вставай скорей, пошли! У нас столько дел!

И — протянул ей руку…

— …А всё-таки, значит, смерти — нет, — услышал Баклашов последние слова, которые почти заглушил визг шин одного за другим останавливавшихся у подъезда автомобилей. Елена Игоревна чуть построжала, вздохнула и закрыла глаза.

Совсем.

Правый кулак её медленно разжался, и, словно прорастающий сквозь пальцы огненный цветок, на одеяле поверх груди умершей распустился-запылал алый пионерский галстук.

Ударившее в окна с поразительно чистого во всю ширь неба рассветное солнце превратило его алый цвет в ослепительное живое пламя.

По коридору с шумом бежали люди.

* * *

   Орлята учатся летать.
   Им салютует шум прибоя,
В глазах их — небо голубое…
   Ничем орлят не испугать!
   Орлята учатся летать.


   Орлята учатся летать, —
   То прямо к солнцу в пламень алый,
То камнем падая на скалы
   И начиная жизнь опять, —
   Орлята учатся летать.


   Не просто спорить с высотой,
Ещё труднее быть непримиримым.
   Но жизнь не зря зовут борьбой,
И рано нам трубить отбой! Бой! Бой!


   Орлята учатся летать,
А где-то в гнёздах шепчут птицы,
Что так недолго и разбиться,
Что вряд ли стоит рисковать…
   Орлята учатся летать.


   Орлята учатся летать.
   Вдали почти неразличимы
   Года, как горные вершины,
А их не так-то просто взять, —
   Орлята учатся летать.


   Орлята учатся летать…
   Гудят встревоженные горны,
Что завтра злее будут штормы.
   Ну, что же… Нам не привыкать!
   Орлята учатся летать.


   Орлята учатся летать,
Они сумеют встретить горе,
Поднять на сильных крыльях зори.
   Не умирать, а побеждать!
   Орлята учатся летать!
Орлята учатся летать!

113